© 24 часа за жизнь / Фото Lisa Ridgoni

Не лишайте ангела шанса сюда прийти!


Серафима родилась в свои именины. И эта новость была, как поцелуй Господа: «Ты все делаешь правильно!»

Потом были три недели реанимации, морозилка сцеженного молока, четыре дня в хосписе. Я каждый день говорила всем, что хочу забрать ее домой. Меня спрашивали: «Зачем, а как же дети, а если она умрет дома?» Мне было все равно.

Однажды в откровенном разговоре врач-реаниматолог мне признался, что просто не знает, что с ней делать. За шестьдесят лет это был первый случай, когда ребенок с врожденной черепно-мозговой грыжей жил…

Я выбиралась к ней на час и не могла оторваться, когда нужно было уходить… Через три недели, проведенные в реанимации, ее перевели в хоспис в Кедровке. Она лежала маленькая на огромной кровати для взрослых. Мы смогли забрать ее только на третий день. Три дня вечности без нее. Забирая, мы с мужем подписали кучу бумаг, в которых брали ответственность за то, что ребенок может умереть при транспортировке, при перевороте с одного бока на другой и, вообще, в любой момент.

А потом было только счастье. «Ты теперь не сможешь выходить из дома, не сможешь заниматься детьми и собой», — говорили мне. Но я все могла: гулять и играть с детьми, заниматься собой, домом и мужем. Параллельно я боролась за молоко, которого у меня, в течение шести лет кормившей старших детей и знающей все способы вернуть ГВ, почему-то не было, и за то, чтобы найти нейрохирурга с золотой головой и руками.

Я до последнего дня верила в то, что она будет полноценным ребенком. И это были самые счастливые полтора месяца в моей жизни. За десять лет супружества мы не чувствовали такого единения, как в эти месяцы. Я кормила и ухаживала. Леша занимался документами, возил молоко, покупал все необходимое, поддерживал и оберегал меня. Дети все игры связывали с ней: у Ани появилась кукла Серафима. Она так и говорила мне: «У меня своя Серафима».

А сама Серафима была тихая-тихая. Никогда не плакала, только что морщилась. Много спала. Иногда улыбалась и откидывалась на полу бочок. Я кормила ее каждые три часа из шприца, иногда ругаясь, что она плохо ест. Самое сладкое время было ночью: нам никто не мешал, и я часами сидела у кроватки, гладила, говорила, как я ее люблю, и какая она волшебная. У меня было совсем другое материнство: я не могла взять ее на руки, у меня почти не было молока, она спала отдельно от меня и всегда была в памперсах. Все с точностью наоборот, чем с нашими тремя первыми детьми. Но все это неважно! Важна была только любовь.

У нее было три матери, оберегающие ее: я, крестная мама Серафимы, присутствующая на родах, и моя лучшая подруга, кормившая ее своим молоком. И все, кто с ней соприкасался говорили, что она чудесная.

За четыре дня до того, как она ушла, Леша отправил меня отдыхать к друзьям в баню. Мы сидели втроем с подругами, и одна из них очень осторожно спросила меня, готова ли я к тому, что Серафима может уйти от нас. Я, улыбнувшись, ответила, что нас так много уже хоронили, что я ко всему готова. Это был знак, но я его не прочла… Она ушла ночью, в те несчастные три часа, которые я спала. Я совсем не была готова. К этому нельзя быть готовой, даже если знаешь все заранее. В тот момент мне показалось, что я оцепенела вместе с ней… Потом были врачи, милиция, судмедэксперт, которому я благодарна за выписанное заключение о том, что нашу девочку не нужно никуда увозить. Я грела ее ладонями, а она лежала с полуулыбкой, совсем с той же, что и родилась.

Три дня я просто не могла найти себе места. Верно говорят, что, когда ты в беде, Господь несет тебя на руках: меня неожиданно и совершенно случайно вырвали из бездны горя, вины и жалости к себе… И сейчас во мне живет только чувство выполненного долга и благодарности Серафиме, Богу и людям, поддерживающим нас все это время.

Этот пост я вынашивала неделю и писала два дня. Он, прежде всего, о том, что никто не знает, что ждет его за поворотом. И мы с Лешей тоже не знали. За свои 75 дней, проведенные здесь, Серафима перевернула мир многих людей и сделала больше, чем другие делают за 75 лет. А что она свершила за год в наших с Лешей душах — не измерить.

Но ангелы долго здесь не могут. И никто из нас, смертных, не в праве лишать их шанса сюда прийти! Тем более мамы, к кому они привязаны и душой, и телом. Убийство внутри себя здорового ребенка в нашем обществе уже осуждается, но убийство больного кажется нормой. И я не виню никого, потому что прошла и тот, и другой путь. Теперь я знаю разницу. Первый путь ведет в ад, второй — в рай! Выбор только за женщиной.

Мой ангел спас мою душу, однажды познавшую бездну. Я благодарна ей за все и люблю бесконечно…

07.06.2018 / Фото: Lisa Ridgoni
По материалам статьи: Ангелы здесь долго не живут : [Электронный ресурс]. — Режим доступа к оригиналу: https://www.instagram.com/p/BggNhm1FW-e/?utm_source=ig_share_sheet&igshid=1gnzc0jwx3r0f

#зажизнь #инвалидызажизнь #историизажизнь #материнство_мотивирует

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *